WINGCHUN

wingchun

 

Статьи




Статья написанная Георгием Кузьминым, и напечатанная в журнале "Дракон и Тигр" №1 за 2000 год, №2-3 за 2001 год. По просьбе многочисленных читателей, статья доработана и написано продолжение.

Георгий и Андрей Кузьмины, являлись личными учениками мастера Шэн Нуна (на путунхуа - Цэнь Нэн) в течение почти четырех лет. В 2002 году великий мастер Шэн Нун (岑能大師) - ушел из жизни. Георгий и Андрей Кузьмины, выполнили завет старого мастера, и стали посвящёнными учениками "туди" (徒弟 Tou Dei - посвящённый ученик, прошедший процедуру "байши") сына мастера, и теперь представляют интересы школы на территории бывшего СССР. Спустя годы, с учётом опыта и новых знаний в процессе совершенствования в освоении системы винчунь кунфу. Знакомство с мастером Шэн Нуном произошло в год "земляного" Зайца. И вот прошёл 12-летний цикл и вновь наступил год Зайца, но уже правда "металлического". Время вносит свои коррективы, и хочется надеяться, что мы в своём понимании и развитии поднялись хоть на маленькую ступеньку вверх. И что мы не подвели своих Наставников.

(статья печатается в сокращённом виде. Полную версию, читайте в журнале "Дракон и Тигр" и книге "Мастера и направления в стиле винчунь")



Великому мастеру Шэн Нуну посвящается
Гуанчжоуский винчунь или как чаще называют это боевое искусство – Юэнькайсань винчунь, начинает свою историю с далеких времен актеров Китайской народной оперы - "Красная Джонка", людей боровшихся против династии Цин - Вон Вахбо и «Крашенное Лицо Кам». От них, это боевое искусство перешло в наследство к констеблям Фошаня Фок Бочуэню и Фун Сиучину, и, наконец, к их ученикам, жителям Фошаня – братьям Юэнь Чайваню и Юэнь Кайсаню, который обучил этому искусству великого мастера Шэн Нуна из Гуанчжоу, нашего современника.

Эта история имела десятилетнюю историю. С апреля 1989 года Георгий Кузьмин начинает ездить в Польшу, для участия в международных учебно-тренировочных семинарах, которые проходили под руководством известных практиков системы винчунь кунфу направления Вон Шунлеуна, таких как: Януш Шиманкевич (Польша), Петр Шиварновский (Польша), Кристофф Аэбэрхард (Швейцария) - ученик Вон Шунлеуна (Вон Шунлеун - инструктор Брюса Ли). Януш Шиманкевич вскоре стал прямым личным учеником Вон Шунлеуна. И вообще необходимо отдать должное: Януш Шиманкевич - Пионер системы винчунь кунфу в Польше, интеллигентный и высоко интеллектуальный человек, всю жизнь преданно изучающий систему винчунь кунфу. Георгий Кузьмин получает от Януша Шеманкевича видеокассету с документальными записями о мастере Шэн Нуне. Эта запись заставляет начать многолетние поиски мастера Шэн Нуна.

Вот как описывает это Георгий Кузьмин:

«В апреле 1989 года, во время прохождения семинара по винчунь кунфу в городе Варшава, я получил от Януша Шеманкевича видеокассету с документальными записями о китайском ушу. Это был сборник о большом количестве различных стилей, каждому из которых уделялось 5-10 минут. Среди массы различных стилей, там был сюжет, посвященный пожилому мастеру, практиковавшему систему винчунь кунфу. Кассета была на китайском языке, и имя мастера и место его жительства оставалось неизвестным. То как мастер выполнял технику – глубоко затронуло меня. Эта запись заставила начать многолетние поиски этого мастера. Было ясно одно, что мастер живет в провинции Гуандун. При каждом посещении Китая, делалась попытка найти мастера. В 1995 году, из Шаолиня я поехал в провинцию Гуандун (Южный Китай), посилился в Гуанчжоу. В 1995 году, я был очень близок к достижению цели. Один из моих китайских друзей дал мне адрес какого-то мастера в Гуанчжоу. Конечно, я не знал, что это тот, кого я искал. Но с мастером Шэн Нуном встреча не состоялась, он с женой в это время проводил семинары в Австралии и Перу. Никого не застав по указанному адресу, я поехал в Фошань. Цель – найти мастеров системы винчунь кунфу в континентальном Китае, и посетить памятные места для всех практиков системы винчунь. В Фошане, я познакомился с учениками Пан Нама, мастером Фэном и др... Честно говоря, увиденное мной, меня не сильно вдохновило, но заставило задуматься о наличие огромного количества разновидностей технических действий в стиле винчунь. И я поехал в Гонконг.

И только к началу 1999 года, история приблизилась к хорошему завершению. К середине 1998 года на западных сайтах в интернете, появились статьи о мастере системы винчунь кунфу, которого звали Шэн Нун. Его тогда называли живой легендой винчунь. Он начал практиковать винчунь в 1938 году, и к тому моменту практиковал уже более 60 лет. Фотографий мастера не было. И я даже не догадывался, что это речь о том, кого я ищу. Но в один из дней мой сын Андрей мне сказал: «Ты уже встречался почти со всеми, только не встречался с Шэн Нуном». И меня в этот момент осенило, я пошел в комнату и достал адрес, который у меня был уже несколько лет, и по которому я никого не застал. Я перевел имя на адресе и был шокирован – это был адрес Шэн Нуна. Я тут-же позвонил в Китай, и попросил своего китайского друга, договориться с мастером Шэн Нуном о встрече. Переговоры затянулись на полгода. Дело в том, что мастер уже не брал никого в ученики. Но дело потихоньку продвигалось. И наконец встреча состоялась. Но каков был шок, когда мы встретились – это был тот, кого я искал 10 лет.

В феврале 1999 года я вновь прилетел на Тайвань, где продолжал тренироваться у учителя Ло Манкама. Ло Манкам – племянник мастера Ип Маня, автор книги "Полицейское кунфу"). Ло Манкам известный мастер винчунь кунфу, инструктор рукопашного боя спецподразделений Тайваня. С Тайваня авиабилет был через Гонконг. Я не мог упустить момент, чтобы не позаниматься у мастера Цуй Шонтина. Мастер Цуй делает акцент на другие аспекты в технике. Приходиться учитывать особенности преподавания каждого мастера, чтобы с "водой не выплеснуть ребенка". Мастер Цуй даёт технику с акцентом на использование Ци, Цзинь, Няньли (氣,精,念力) и другие "внутренние аспекты". Создаётся впечатление, что внешней технике уделяется меньше внимания. Но это не так. Внутренняя наполненность технических действий преподаваемых мастером Цуем - потрясает. Начинаешь сомневаться в своей физической силе и подготовленности. Демонстрации техник в исполнении мастера Цуя, вызывают на лице глупую улыбку недоумения. Это потрясает многих практиков. Мастер Цуй постоянно напоминает мне о необходимости быть постоянно полностью расслабленным, перестать делать акцент на применение физической силы. Это не значит, что надо быть слабым, просто силу необходимо использовать с умом, уметь её дозировать и правильно расставлять акценты.
Позанимался у мастера Цуя, но нужно и домой возвращаться! Возвращение домой должно было быть через Пекин (согласно купленных билетов). Вся круговерть с маршрутом заключалась в том, что у Китая и Тайваня свои - не простые взаимоотношения. И на Тайвань рейсы были только через Гонконг.

Но в Пекине — я получил известие, о том, что мастер Шэн Нун (на путунхуа Цэнь Нэн) дал добро на моё обучение. Возвращение домой откладывается, надо ехать на юг Китая, в Гуандун. От такой возможности отказаться нельзя. И я принял решение о выезде в г. Гуанчжоу.
Шэн Нуна при жизни называли - "Живая Легенда системы винчунь". Шэн Нун начал изучать винчунь кунфу в 1938 году и являлся приемником Юэнь Кайсаня (младшего брата Тэ Кона). Всю жизнь Шэн Нун проработал врачом традиционной китайской медицины. Обладал огромным авторитетом и уважением не только среди практиков винчунь кунфу, но среди практиков других систем единоборств.

ВЕЛИКИЙ МАСТЕР ШЭН НУН - ЖИВАЯ ЛЕГЕНДА ВИНЧУНЬ КУЭНЬ


4 марта 1999 года с железнодорожного вокзала Пекина я выехал на самый юг Китая, в провинцию Гуандун. До станции назначения поезд шел целые сутки. По дороге в Гуандун мы проезжали провинции Хэбэй, Хэнань, Хубэй, Хунань. За окном вагона одни пейзажи сменялись другими... Вот поезд пересекает огромной длины мост. Под нами известная всем Желтая река. Вода в ней похожа на грязно-желтый кисель. Проплывают холмистые склоны, на которых то появляются, то исчезают, сменяя друг друга монастыри и пагоды. Мы подъезжаем к столице провинции Хэнань – Чжэнчжоу. Через короткое время поезд делает десятиминутную остановку. Отсюда до всемирно известного Шаолиньского монастыря на горе Суншань чуть более восьмидесяти километров.

В пункт назначения прибыли утром. Гуанчжоу является третьим по величине и одним из самых древних городов Китая. Каждый вновь прибывший в Гуанчжоу – столицу провинции Гуандун, которая в течении более чем тысячи лет служила главными воротами страны, реально ощутит здесь бьющую через край энергию китайцев, ту энергию, которая помогает городу, играющему роль окна на Запад, быстрыми темпами превращаться в субъект международных экономических отношений.

Гуанчжоу расположен в дельте реки Чжуцзян, в 120 километрах на северо-восток от Гонконга. В городе проживает около десяти миллионов жителей. Гуанчжоу был основан, по некоторым оценкам, 214 г. до н.э. сначала как военный лагерь, стоянка армии императора Цинь Шихуанди (221- 210 до н.э.). Первоначальное его название – Паньюй, в Гуанчжоу город был переименован в период «троецарствия» (220-280). В период династии Тан (618-906) город уже превратился в международный морской порт. Первоначально Гуанчжоу состоял из трех городов. Внутренний город был окружен мощными стенами и, в свою очередь, поделен на старый и новый города. Внешним городом называлось все, что находилось за этими стенами. Сооружение городских стен началось в 11 веке, а закончилось только в 16, стены представляют собой постройку восемь метров в высоту, 5-8 метров в толщину и 15 км в окружности. Главными дорогами Гуанчжоу служили Дзянфан (Дорога Освобождения) и Жоншань Лу, проложенные соответственно с севера на юг и с востока на запад. Они расходились в старом, окруженном стенами, городе и сходились возле главных входных ворот. С 1757 до 1842 г. Гуанчжоу занимал монопольное положение, будучи единственным в Китае морским портом, открытым для иностранной торговли. Иностранные купцы были обязаны торговать здесь на условиях контрактов, заключенных с китайскими купеческими гильдиями; такой порядок заложил основу для формирования в дальнейшем так называемой компрадорской буржуазии. Тесный контакт с хуацяо позволял сохранять положение открытого города, доступного всему миру, и вместе с тем вызвал необходимость проведения реформ в самом городе. Объем торговли с Ост-Индийской компанией рос, особенно увеличивался ввоз опиума. В 1839 г. китайский верховный комиссар Линь Цзэсюй приказал конфисковать и уничтожить 20 тыс. тюков опиума, что привело к военной интервенции Великобритании и началу первой «опиумной» войны (1840-1842). Проиграв эту войну, Китай вынужден был подписать не выгодный для него Нанкинский договор, по которому Китай должен был заплатить за весь опиум направленный в Гуандун. В этот период Гонконг переходит под юрисдикцию Великобритании.
В 1858 г. китайцы попытались ограничить зону деятельности иностранных компаний на своей территории. Однако по результатам второй «опиумной» войны (1856-1860) зона деятельности иностранных компаний еще более расширилась. В 1860 г. франко-британский корпус входит в Пекин, полуостров Коулун по мирному договору отходит к Великобритании.
После падения Минской династии в 1644 году и захвата Китая маньчжурами, стремление свергнуть династию Цинь в Гуанчжоу сохранялось дольше, чем в других районах Китая. А после «опиумных» войн, в результате усиления зависимости от иностранного капитала, произошло еще более сильное развитие революционных идей, развитие и увеличение количества тайных обществ, и привело к новому толчку в возрождении и усилении идеалов минского периода и в конечном счете укреплению стремления восстановить в стране власть этой последней китайской династии. Во всех неурядицах обвинялась маньчжурская династия.

В Гуанчжоу я прибыл не впервые, поэтому многое было знакомо. Вспоминаю, как в 1995 году, после участия в праздновании 1500-летия Шаолиньского монастыря, я ехал в Гонконг с остановкой в Гуанчжоу и Фошане. Не найдя никого в Гуанчжоу и недолго побыв в Фошане, неудовлетворенный результатами я проследовал дальше в Гонконг. Моей целью было посещение Гонконгской ассоциации винчунь (созданной мастером Ип Манем), и занятия этой системой у известнейшего мастера Цуй Шонтина (третьего посвященного ученика Мастера Ип Маня). Цуй Шонтин пригласил меня к себе для занятий после нескольких встреч с ним на учебно-тренировочных семинарах в Западной Европе, которые он проводил вместе с сыном мастера Ип Мана – мастером Ип Чином, мастером Вон Шунлеуном (инструктором Брюса Ли), и мастером Ван Кью (один из учеников Ип Мана, и один из лучших теоретиков стиля винчунь). При каждом посещении провинции Гуандун я пытался найти новые школы винчунь в континентальном Китае и встретиться с неизвестными для меня специалистами в области стиля винчунь. Меня всегда интересовал вопрос, насколько они отличаются от школ винчунь, практикуемых в Гонконге и во Вьетнаме. Но это были поездки на свой страх и риск, больше похожие на свободную охоту. В этот раз я знал адрес мастера, и была договоренность с ним о моем приезде. Но, даже обладая данной информацией, я вряд ли бы попал к нему.

Город начал приобретать свой настоящий вид в начале 20-х гг. нашего столетия. Завершилось разрушение стен, были выкопаны и наполнены водой каналы, построено несколько километров автодорог. Параллельно происходила реорганизация административного управления городом, что привело к появлению первого в Китае муниципального совета.
За пределами городских стен лежит Сигуань, западный квартал. Состоятельные дельцы Китая строили здесь свои резиденции в отдалении от шумного центра города, район, наподобие иностранного анклава на острове Шаймянь. Улица до сих пор сохранившая свое название – Шибапу, в XIX веке стала улицей миллионеров и продолжает оставаться местом строительства домов для благополучных слоев общества. Именно представители этого класса брали под свою опеку известные старые ресторанчики в этом районе.
На северо-востоке города расположена территория Сяобэй (маленький север). Во времена правления императоров, этот район был населен чиновниками империи, служившими за пределами города, которым этот район был удобен своей близостью к месту работы. Впоследствии эта территория стала местом жительства гражданских служащих, и такое положение сохраняется до сегодняшнего дня.
В восточном конце Жоншань Лу расположился жилищный массив, построенный в 30-е гг. нашего столетия, с применением современных технологий градостроительства и планирования. Он носит название Дуншань (Восточная гора). Одна из его частей под названием Мэйхуацунь (деревня цветущей сливы) – представляет собой образец настоящей деревни, построенной в 30-е гг. с прекрасными домами для чиновников высшего ранга.
До прихода к власти КПК, городской район, расположенный на южном берегу Жемчужной реки, был известен своими игорными и опиумными домами. После строительства в 1932 году первого подвесного моста, район был полностью поглощен городом, превратившись в территорию, усеянную складскими помещениями и фабриками.
Гуанчжоу входит в число самых опасных городов Китая. Огромное количество людей, которые его населяют, а также огромное количество иммигрантов и туристов, которые каждый год приезжают сюда. Теплый климат способствует более легкому проживанию и пропитанию бездомных и бродяг. Близость Гонконга и Открытой экономической зоны в Шэньчжэне притягивают людей, ищущих более выгодной работы, делающих оптовые закупки товаров, желающих иммигрировать и людей, которые проявляют повышенный интерес к местам, где крутятся большие деньги. Кроме того, надо учитывать, что исторически в провинции было огромное количество членов тайных обществ. Все эти и другие факторы повлияли на формирование существующей, на сегодняшний день, ситуации в городе. В общественных местах и в транспорте постоянно звучат призывы к рядовым гражданам быть бдительными и беречь содержимое своих карманов и сумок. По телевизору постоянно демонстрируют портреты лиц, которых кто-то, почему-то ищет. Постоянные передачи криминальной хроники. Но не стоит вешать нос, иногда надо быть оптимистом.

Гуанчжоу заметно отличается от северных городов. Жители города говорят на кантонском диалекте, непонятном для жителей Северного Китая, которые говорят на путунхуа. Я изучал китайский язык и много раз был в Китае, но южный Китай – не северный, а кантонский диалект - не путунхуа. В кантонском диалекте существует девять тонов вместо четырех в путунхуа. В письменном кантонском диалекте имеются иероглифы, не используемые в диалекте путунхуа, есть отличия и правилах построения предложений.

Выручила китайская сторона. Меня и моего китайского друга (который ни слова не понимал из южно-китайского диалекта), встретил местный житель. Он был личным другом отца моего китайского сопровождающего. Из своего автомобиля он по телефону связался с мастером и договорился о том, куда нам подъехать. Так как, просто имея адрес, тяжело было найти нужное место. Специфика южно-китайских городов заключается в наличии неимоверно огромного количества проулков и очень узких длинных и сильно запутанных улочек. В них можно легко запутаться и заблудиться, как в лабиринте. Мы подъехали в один из старых районов города и остановились на углу двух улиц возле не очень крупного по нашим меркам магазина. Все первые этажи зданий в Гуанчжоу, это какие-либо торговые заведения. Гуанчжоу больше торговый, чем индустриальный город, хотя в настоящее время здесь весьма развита легкая промышленность и цены на многие товары значительно ниже, чем на севере. Поэтому те китайцы, которые занимаются куплей-продажей, за многими товарами едут в Гуанчжоу. Вокруг все кишело прохожими, покупателями, продавцами и велосипедистами.

Перекресток улиц был перенасыщен движением всевозможных транспортных средств, несущихся в разные стороны без каких-либо видимых сигналов и по непонятным для нас правилам, оглашая воздух звуками клаксонов и велосипедных звонков. Определить какой-либо порядок в этом броуновском движении было невозможно. В воздухе висел запах свойственный юго-восточной Азии и не всегда легко принимаемый европейцами. Тут же находился рынок, который сильно дополнял широкую гамму азиатских запахов. В дальнейшем я смог ознакомиться с ассортиментом товаров, продаваемых на рынке. Здесь торговали всем, «что шевелиться»: змеями, лягушками, черепахами, скорпионами, коконами насекомых и всевозможными морепродуктами. Короче, легче перечислить чего там не было.
Через какое-то время к нашей машине подошла женщина, которая повела нас какими-то узкими лабиринтами в сложно-определяемом направлении. Проходя по тротуару, мы видели, как в харчевнях питаются люди, работают на стройке рабочие, школьники занимаются гимнастикой и многие другие люди живут своей повседневной жизнью. В одном из очень узких проулков-дворов женщина подошла к железной двери одного из многочисленных парадных и нажала кнопку переговорного устройства. Через короткое время из динамика послышался характерный южно-китайский говор, знакомый нам по не переведённым гонконгским фильмам о кунфу, мафии и т.п. Дверь автоматически открылась, и мы вошли в совершенно тёмный и узкий подъезд. Наши большие дорожные сумки тёрлись о стены. Разминуться в подъезде с кем-либо было очень сложно, тем более в темноте. Поднимаясь по крутым и узким ступенькам, под стать узким улочкам, в полной темноте, я подумал о технике винчунь, об упражнениях «чисао» с завязанными глазами, о Шаолиньских «коридорах смерти» со 108 манекенами и решил, что более подходящих условий для достижения мастерства быть и не может. Мы поднимались на один из верхних этажей. Перед некоторыми из дверей на полу воскуривались ритуальные курительные палочки «сян». Так что в подъезде стоял запах благовоний. Мы остановились возле внешней металлической, решетчатой двери и женщина позвонила в дверной звонок. Сначала открылась тяжелая внутренняя деревянная дверь. На юге Китая, в Гонконге и на Тайване двери у всех двойные. Внешняя металлическая, решетчатая дверь обычно закрыта на замок, а внутренняя сплошная деревянная дверь и все окна в теплое время обычно открыты настежь, так что все, что происходит в доме видно с лестничной площадки. Таким образом, пытаются создать более-менее благоприятный климат в доме. Ведь возможность пользоваться кондиционерами в Китае появилась не так давно, да и сейчас она, возможно, ещё не всем по карману.

За решетчатой дверью я увидел пожилого мужчину не большого роста. У меня ёкнуло сердце. Я узнал его, хотя видел его до этого только в китайском документальном фильме. Но все это поблекло под давлением реальности. В шаге от меня за решетчатой дверью стояла легенда стиля винчунь – мастер Шэн Нун. Он открыл решетчатую дверь и заговорил по-кантонски, жестами гостеприимно приглашая войти. В первой, как потом оказалось самой большой комнате, мы поставили свои походные сумки, и начался ритуал знакомства. Женщина, которая любезно нас встретила на улице и привела в дом - оказалась женой мастера Шэн Нуна. Она намного младше его. Очень энергичная женщина и прекрасная хозяйка.
Я выразил свою огромную радость видеть мастера лично, благодарность за то, что он дал согласие на встречу. На сегодняшний день мастер уже не принимает новых учеников, как говорят на востоке «закрыл двери школы». Для меня было сделано исключение после долгого периода переговоров и уговоров. В подарок мастеру, мы привезли несколько корней женьшеня, добытых на севере Китая. Сам по себе женьшень можно купить в любой китайской аптеке. В широком ассортименте он лежит на витринах аптек, по разной стоимости, в зависимости от финансовых возможностей покупателя. Но настоящий женьшень знатоки узнают сразу и очень его ценят. Мы привезли женьшень, выращенный в одной северной китайской провинции и специально отобранный для данного случая, чтобы произвести впечатление на мастера Шен Нуна. Мастер является довольно известным врачом-остеопатом и крупным знатоком традиционной восточной медицины. Проработав всю жизнь врачом в госпитале, он знает толк в медицине, не выставляя свои знания напоказ. Некоторые утверждают, что мастер Шэн Нун, входит в число двадцати лучших врачей традиционной китайской медицины. Я это не отрицать, не подтверждать не могу. Привезённый женьшень он оценил.
Хозяин гостеприимно усадил нас за стол на стулья, а сам расположился на диване, над которым висело большое зеркало. На нем были выгравированы имена учеников, подаривших это зеркало, и их пожелания мастеру. Мы разместились за столом, за которым сидели потом еще не раз в течение того времени, пока гостили в этом доме, в обстановке уюта и добродушия, в компании великого мастера, его жены и сына. Я и еще несколько любимых учеников мастера, получили тот редкий, но бесценный шанс узнать побольше об искусстве Юэнь Кайсань винчунь. Манеры поведения мастера были как южно-китайского, так и латиноамериканского толка и одинаково хорошо шли ему: резкие черты и слегка посеребрённые сединой волосы – вот, что мы увидели в мужчине, одетым в простую белую футболку с символикой его ассоциации винчунь куэн. Мы начали гонять чаи. В беседе мастер задал вопросы и из моих ответов пытался понять мотивы моего приезда к нему. Ему было известно, что стилем винчунь я интересуюсь очень давно, что прошел большое количество учебно-тренировочных семинаров в Европе, проходил обучение в Гонконге, на Тайване и во Вьетнаме. На его вопрос я попытался ответить коротко, внятно и искренне. Меня не интересовали новые техники, меня интересовало качество этих техник, их функциональная состоятельность. И тут мастер заговорил. Это был видно больной вопрос. Досталось многим из тех, о ком практики винчунь много слышали. Забегая вперёд, со всей ответственностью скажу, мастер Шэн Нун имел на это полное право. Прозанимавшись более 60-ти лет! - винчунь и имея учеников в Китае, Гонконге, Австралии и Америке ему было что сказать. Он разбил мифы Леон Тина, который тоже приезжал к нему, о том, что в винчунь, бойца можно подготовить за полгода, сказав, что это чисто рекламный лозунг, чистая коммерция и не более. База в винчунь ставиться в течение 5-6 лет!, а не 1-2 месяца. По словам мастера, такие скороспелки не смогут противостоять подготовленному противнику. Вспомнил мастер и приезд к нему Стэпэна Чана, который привёз свои книги с автографами и который попытался посоревноваться в чисао. Мастер Шэн Нун вспоминает выражение одного известного мастера:

«Вы можете всю жизнь практиковать.
Но если вы не овладели базой (基本功), то результата не будет.
Вы можете тренироваться хоть 100 лет.
Но без базы - вы пустой»


Как говорят в Кантоне: «到老一场空» - смысл этой поговорки означает, что вы пусты, несмотря на ваши годы в системе, потому, что вы были пусты сначала. Основа должна быть прочной и правильной. Основа - это всё в винчунь.

Тут жена мастера напомнила, что мы только с поезда и ехали целые сутки. Если честно, то мы и сами об этом забыли, настолько были увлечены беседой. Начали обсуждать вопрос о нашем размещении, и мастер предложил поселиться у него. Мы поблагодарили, но отказались, т.к. квартира была не большой, и мы бы мешали, да и условия жизни были довольно скромными. Мы решили, что разместимся в ближайшей дешёвой гостинице, лишь бы с туалетом и ванной. Договорились, что мы размещаемся в гостинице, приводим себя в порядок и в 12 часов приходим к мастеру. К этому времени его жена приготовит обед. Меня спросили, что я ем и как отношусь к китайской кухне. Я сказал, что очень много времени провел в Юго-восточной Азии и ел практически все. Я не был искренним и не сказал, что, по возвращении домой, слышу одну и ту же шутку: «Риса сварить?» и что потом несколько месяцев не могу смотреть на некоторые продукты и на время превращаюсь в вегетарианца (в монастыре Шаолинь в 1995 году, мне довелось, есть даже скорпионов, а в Кантоне лягушек, змей и другие кулинарные прелести). Но об этом я промолчал, чтобы не огорчать хозяев.

К мастеру мы пришли минут за десять до назначенного времени. К мастеру стали съезжаться его китайские ученики, и он нас знакомил. Я чувствовал себя неловко, т.к. слишком много внимания мне было уделено. На меня смотрели с не меньшим интересом, чем смотрели бы на какую-нибудь диковинку. Каждый пытался что-либо спросить и показать свою осведомлённость о культуре бывшего СССР. Так как это были поголовно пожилые люди, то их знания о нас базировались на том, что они узнали о нас еще в период советско-китайской дружбы и, конечно, коронная песня «Подмосковные вечера». Больше всего доставляло мне неудобство то, что они узнали, что я изучал китайский язык, и что письменность я понимаю лучше, чем язык. Через какое-то время я понял, что теряю ощущение реальности происходившего вокруг меня…

Родившийся в Южной Америке в 1925 году, Шэн Нун еще ребенком оказался в Фошане. Японская оккупация причинила много трудностей семье Шэн Нуна, полностью оборвав связь с родственниками заграницей. В одну ночь семья лишилась средств к существованию, так как доступ к деньгам, находившимся в южноамериканском банке, был не возможен. Для того чтобы помочь своей семье Шэн Нун стал работать в местном ресторанчике «Тинхой», совладельцем которого была его тетя. «Благодаря этому» родству, Шэн Нун был постоянной мишенью для издевательств местных хулиганов. Постоянно подвергаясь нападениям, ему очень хотелось стать сильным и быть в состоянии дать сдачи. Он решил стать сильным и, по возможности, часто бродил по улицам и наблюдал демонстрацию боевых искусств. Когда он возвращался домой, то пробовал воспроизвести то, что он видел. Для достижения цели, он пробовал научиться искусству «Медная кожа, железные кости» и «Железная ладонь», постоянно тренируясь с кирпичами. Его занятия не приносили желаемого боевого успеха, а приводили лишь к расходованию всех денег на покупку лекарства «Тиеда Цзю», лекарства необходимого при закалке тела. Это длилось до тех пор, пока его тетка не попросила шефа ресторана обучить племянника боевым искусствам. Она надеялась, что он сможет хорошо защищать себя сам. Таким образом, в 1938 году Шэн Нун начал свой путь в винчунь куен - продлившийся всю его жизнь.

2 часть.

Шефа ресторана звали Чэун Бо, а его репутация грозного бойца была известна всем. Он был одним из немногих, кто преподавал винчунь куен в Фошане. Высокий мужчина мощной комплекции (учителями которого были военный врач Националистической Армии Вай Юксан и имперский маршал Фун Сиучин), научил Шэн Нуна «ши ер ши» (12 отдельных техник), форме с деревянным манекеном, длинным и коротким шестом и форме с двумя ножами. Шэн Нун получил опыт и практику самозащиты также и против вооружённого ножом противника.

В течение всего времени тренировок Шэн Нун заметил худощавого пожилого мужчину, время от времени приходившего в ресторан, который чаще всего заказывал чай. Иногда поужинав, мужчина оставался еще долго после закрытия заведения, просто чтобы понаблюдать за тем, как они занимаются винчунь. Несмотря на то, что пожилой мужчина очень внимательно присматривался и, очевидно, был крайне заинтересован тем, что они делали, он никогда не вмешивался и не выражал своего мнения по поводу увиденного. Именно поэтому Шэн Нун испытал нечто вроде шока, когда однажды его учитель сообщил ему, что этот пожилой мужчина на самом деле мастер стиля винчунь и обладает мастерством, доведённым до совершенства. Учитель сказал ему также, что мастер был просто поражен его настойчивостью и трудолюбием, и предложил обучаться у него.

В 1940 году, когда Чэун Бо уже научил Нуна всему что знал сам, он обратился к Шэн Нуну с предложением продолжить тренировки с Юэнь Кайсанем. Молодой Шэн Нун оказался в затруднительном положении – он смотрел на своего учителя, сильного и здорового, а потом на пожилого худощавого мужчину, невысокого роста, лучшие годы которого, очевидно, уже прошли и засомневался в способностях мастера. Тем не менее, учитель Чэун Бо заставил Шэн Нуна попробовать посоревноваться с Юэнь Кайсанем. Чувствуя огромный потенциал юноши, мастер Юэнь предложил...

(продолжение следует)





К началу страницы